Июль - его любимое время года.
Было им в негостеприимном, сером и временами душном Нью-Йорке, когда температура могла подняться до девяносто пяти с хвостиком, и осталось таким здесь, в этом каменном оазисе посреди лесной "пустыни". Здесь, благодаря субтропическому океаническому климату температурный максимум тоже приходится на июль, но сам по себе он уже ниже где-это примерно на семь-десять градусов. Ноа всегда ждёт июль, потому что даже солнце в этот месяц кажется куда более нежным, ярким и тёплым, смело отгоняющим своими лучами накатывающую на город из лесов тьму. Ту самую, что так норовит просочиться в каждую щель, пробраться под каждую складку одежды, скопиться в дальних углах, а потом впиться тонкими струйками в сознание. Ноа ненавидит это ощущение, ненавидит эту "тьму", и поэтому всегда всей душой приветствует солнце.

Вот и сегодня он просыпается рано, но не слишком, чтобы провести свой утренний ритуал приготовления к продуктивному дню, принять душ, собраться, нацепить на Роско его особую сбрую с крепежом под камеру Go-Pro, на руку повесить чехол с айподом и отправиться на пробежку по привычному маршруту по местным лесам. В июле они даже не так ему противны, в июле, когда солнечные потоки пробиваются меж лап белой восточной сосны и иголок дугласовых пихт широкими полосами, в которых клубится пыльца, рассыпаются золотом меж крупных листьев клёнов красных, ирги гладкой и сикамор. Когда утренний свет мёдом разливается у него под ногами на одиноких тропинках. Когда музыка скрашивает кажущуюся пустоту, а верный пёс неизменно семенит рядом, изредка чихая от придорожной пыли.

Двадцать минут пробежки, десять минут отдыха, час блужданий по окрестностям в поисках интересных кадров, и они добираются до первого привала перед отправлением домой - кафе "у Магрит", где их всегда встречает сногсшибательный аромат не самого плохого для такого места кофе, а уж то говорить о пирогах... Не совсем, конечно, то, что следует употреблять после утренней тренировки, но соблазниться и утащить один на вынос на потенциальный обед Ноа иногда себе позволяет. К сожалению, есть и одна маленькая деталь.

Над головой весело звякает колокольчик как раз в тот момент, когда Кейн вытягивает из уха один из наушников, кивает и лучезарно улыбается уже приветствующей его девушке. В городе не так много людей, с которыми он общается - или которые рискнут пообщаться с ним - особенности профессии, особенно в таких маленьких городках всё-таки ещё откладывают некоторый отпечаток. Впрочем, всегда находятся люди непредвзятые.

- Привет, Дара! - Вытянув и второй, Ноа скручивает их вокруг пальцев и отправляет прямиком в карман, не забыв отцепить от плеера. - С Роско, разумеется, но, как всегда, пришлось оставить его снаружи, караулить вашу дверь от нарушителей. - Пройдя внутрь он усаживается на высокий стул и укладывает перед собой руки на стойку в позе прилежного ученика. Некоторые уроки он выучил тяжёлым способом. - Но всё ещё жду, что наша старушка поймёт, что пёс не враг ни ей, ни её интерьеру, и проблем от Роско никаких не будет.

Это почти рутинная фраза, после которой он игриво пожимает плечами и добродушно усмехается - Кейн умеет уважать чужие правила, хоть и всегда не против того, чтобы те слегка изменили ради его особого случая. Справедливости ради, Роско действительно хорошо воспитан, для этого хозяин ни усилий, ни времени не пожалел. Меж тем, задрав одну ногу на перекладину на стуле, он подпирает подбородок одной рукой:

- Чем порадуете сегодня?

- Не обязательно быть англичанином, - легко парирует Кейн, полуобернувшись и внимательно следя за манипуляциями девушки, и нарочито слегка повышая голос, чтобы его слышали и на кухне, - чтобы любить животных! Но мы уважаем чужие правила.

Он улыбается и кивает на просьбе подождать, а затем оборачивается обратно, натыкаясь на суровый осуждающий взгляд хозяйки заведения, специально вышедшей с кухни, чтобы им его одарить. Ноа принимает традиционный ангельский вид и пожимает одним плечом. Старушка качает головой и снова исчезает в облаках пара и ароматов, оставив посетителя на время одного - несмотря на время народ ещё не успел потянуться тонкой струйкой в эту обитель кофейной гущи. Но пока это ему и на руку, он не шибко любитель большой толпы.

Через пару мгновений, за которые он успевает разглядеть как следует (в который раз) узор на полу, отлепить от шорт какой-то надоедливый репейник, локализовать урну и выбросить его туда и даже проверить телефон - его собеседница возвращается, уже без миски, которую прихватывала с собой и вновь оказывается на своём привычном месте.

Её лёгкие, но вместе с тем словно бы выверенные слова вызывают у него смешок и всё же заставляют неловко опустить глаза в стойку.

- Я почти уверен, - произносит Ноа, постукивая пальцами о стойку и про себя прикидывая, какой конкретно в этом штате возраст согласия - просто так, на всякий случай, если вдруг кто-то невовремя войдёт и у него не будет чувства юмора и ощущения адекватности, - что если бы что-то подобное произнёс я, это было бы харассментом. Так что давай вернёмся к выпечке? Выбор, прямо скажем, просто неподъёмный, - теперь работу мысли старательно изображает он сам, для полноты картины поглаживая и почесывая короткую аккуратную бородку. - Особенно для человека, который вышел на пробежку, а потом решил восполнить все потраченные калории... - Замолчав на секунду, Кейн затем щёлкает пальцами и обращает указательный куда-то в сторону Дарины. - С рисом и яйцом я возьму на вынос. Сейчас было бы неплохо немного кислинки, не думаешь? Так что, пожалуй, слива!

Отредактировано Noah Kane (03.08.22 22:31)

- И куда же это вы сегодня припрятали горчинку? – Ноа провожает девушку внимательным взглядом, выразительно изогнув бровь. – Спрашиваю для друга.

Кто-то сзади хихикает, то ли над его глупой шуткой, то ли над чем-то своим – полуобернувшись он видит пару тинейджеров, только что-то вошедших в кафе; колокольчик над дверью ещё не завершил свои колебания, но самого звука он не уловил, видимо, заболтавшись. Девушка прикрывает рот рукой, глядя на Кейна, но по её глазам понятно, что она улыбается. Чтож, если она действительно хихикала над его шуткой, то это даже хорошо. Хоть кто-то!

Ещё через мгновение перед ним появляется заказ, и тут уже становится не до остальных гостей – смеются они над ним или нет, – тут совершенно другие вещи начинают требовать его безраздельного внимания. Впрочем, впиваться моментально в пирог это некрасиво и невоспитанно, даже если у вас от одного его вида и запаха начинается вполне ощутимое слюноотделение. К тому же сначала...

- Пенка на латте у вас одна из лучших в городе, - довольно лыбится Ноа, чуть смещая в сторону пирог и пододвигая на его место чашку, чтобы запустить ложку в молочную гущу.

Да что там одна из. Лучшая в городе. Единственное, что перекрывает местный вариант это та, которую он сам делает себе дома, но исключительно за счёт марки сливок, а не старания и умения. Хороший пример того, что даже в таком захолустье, как Найт Спрингс можно делать хорошие и качественные вещи, если не подходить к вопросу спустя рукава. И это относится не только к кофе, но к местной выпечке, городским службам и всему прочему. Если намеренно не привносить энтропию в мир, процесс захеревания и деградации маленьких городов и общим вполне можно уж если не остановить, то значительно замедлить.

И – да, он всё ещё немного зол на то, что произошло, всё ещё отвергает эту нарочитую местечковость и простоту провинциальной жизни даже спустя те три с половиной года, что он здесь. Но он старается при этом быть открытым, понимающим, не отторгающим окружающих его людей и явления из принципа и категорически.  Да, он иногда варит свой кофе исключительно сам и показательно ходит с многоразовыми термо-стаканами; да, он временами ездит на работу на самокате; да. Но всё же при этом не отрицает агрессивно весь остальной, не соответствующий его текущим стандартам мир.

- Как дела в школе? – он решает попробовать продолжить разговор, начиная с относительно нейтральной темы. Её ведь можно считать нейтральной, верно? Отправив в рот пару ложек пены, присыпанной корицей, он облизывает ту и пристально смотрит на девушку. – Ты же ведь ещё ходишь в школу, верно?