За почти месяц, проведённый вдали от дома по причине де-факто сомнительного мероприятия, де-юре носящего вполне себе гордое название «командировка», Оливия успевает раза два или три вынести Феликсу мозг. (Вроде бы и шутя, конечно, только в её исполнении на этот раз это именно тот тип шутки, в котором слишком много правды. Парадоксально, но при этом она ни разу не переступает ту самую невидимую грань, за которой шутка превратилась бы в настоящую ссору; видимо, годы общения с Феликсом хорошо влияют на её эмпатию в отношении него.)

Сначала она бухтит на тему того, что он сломал ей все планы и, возможно, всю дальнейшую жизнь, вырвав именно её «в это чёртово захолустье, где жить сознательно захочет разве что альтернативно одарённый, ну и, само собой, ты, Феликс, я почему-то даже не сомневалась». Потом, когда закрывают проход в Старейший дом и, соответственно Нью-Йорк, Грэхем припоминает начальнику любимые тапочки, которые она банально забыла дома по причине того, что собиралась в Найт Спрингс под бесконечное количество сообщений от Мюррея в рабочий чат. Следом, быстро изведав все плюс-минус приличные местные заведения и придя к неутешительному выводу, что это полная жопа, Оливия начинает подвывать в голос от скуки — и, когда на первое мало-мальски подходящее её деятельной натуре дело, Феликс отправляет не её, а какого-то захудалого агента Уильямса, Грэхем нудит так протяжно и безудержно, что откупаться от неё приходится целыми двумя плитками любимого молочного шоколада с солёной карамелью.

Ситуация, конечно, выходит презабавная: Оливия натурально страдает вдали от большого города, Феликс страдает от её нытья и переработок, агент Уильямс — от собственной некомпетентности (хотя, конечно, его вины в произошедшем нет, но Грэхем всё равно ещё не успевает простить его за украденное из-подноса поручение).

За всем этим бесконечным потоком различных мыслей и беззлобными склоками с Мюрреем, Оливия как-то пропускает тот момент, когда соглашается составить ему компанию, чтобы навестить бедового коллегу в больнице. Осознаёт она это слишком поздно: уже когда стоит в приёмной, пока Феликс выясняет у дородной мадам за стойкой, где им искать Уильямса.

— Вот именно, Феликс. Парню и так досталось, у него — законный больничный, и, я надеюсь — потому что, если нет, то он здесь раньше от скуки окочурится, чем от ранения своего — красивые медсёстры. Твоё лицо, моё лицо и сетка сраных апельсинов, поверь мне, ему лучше не сделают, — Грэхем раздражённо дергает плечом и поджимает губы, слушая инструктаж любимого начальства.

Как будто она только-только в отдел пришла и может случайно спиздануть на важнейшей конференции о том, что пришельцы реальны, честное слово!

— Не учи учёного, — она показательно закатывает глаза, двигаясь в сторону лестницы. — Пошли лучше, уже отстреляешься со своим визитом вежливости, и займёмся чем-нибудь куда как более полезным, чем забота о ментальном состоянии Уильямса. Работой, например. Кстати, на вечер есть планы?

Оливия шагает по лестнице, игнорируя наличие лифта — даже такая физическая нагрузка лучше, чем никакой, о чём она не перестаёт напоминать Феликсу. Возможно, именно поэтому он уже даже не спорит на эту тему и тоже молча шагает за ней следом. Только пролёт между этажами кажется Грэхем каким-то слишком уж длинным, и она хмурится, оборачиваясь к Мюррею прямо посреди лестницы:

— Нам на какой этаж, кстати?

Отредактировано Olivia Graham (03.09.22 16:55)

Ответ Феликса не обнадёживает от слова совсем: они, по внутренним ощущениям Оливии, должны были уже раза три добраться до второго этажа (и спуститься обратно на первый, чтобы это сомнительное мероприятие провернуть), но почему-то всё никак не могут преодолеть один несчастный пролёт между этажами. И это ни разу не нормально, и Грэхем понимает это ещё до того, как слышит пробивающееся в голосе начальства напряжение. Пытается, конечно, о худшем не думать, но получается скверно.

Нет, они оба не паникуют.
Пока ещё.

(Наверное?)

— Нет, я не считала. Но очевидно, что их уже было что-то слишком дохуя для небольшой провинциальной больнички, а впереди по-любому ещё столько же. Если не больше. Если они вообще когда-нибудь закончатся.

Оливия огрызается непроизвольно, и это выходит очень грубо и действительно некрасиво — она почти сразу прикусывает язык и нервно облизывает губы, потому что, на самом деле, не со зла это вот так. Ей было бы стыдно признаться в этом даже Феликсу, которого она правда считает если не лучшим другом, то очень близким человеком, но все эти пространственные паранормальные штучки ей слишком сильно не по душе. Слишком свежи ещё — и это несмотря на прошедшие годы — воспоминания о том, как она зашла не в ту дверь в, казалось бы, безопасном и родном университете. И осталась там на целую персональную бесконечность.

Ей вот вроде бы комфортно работать в Бюро. И врать людям в глаза о том, что пережитое ими — игра фантазии, а не ебаный пиздец «ин риал лайф», но это не значит, что самостоятельно встречаться с паранормальным Оливии хоть сколько-нибудь прикольно. Потому что вообще нет. Ни разу.

— Прости, — тихо добавляет Грэхем, тряхнув головой. — Я тебе слово даю, я спрошу с агента Уильямса за каждую секунду, проведённую здесь. Додумался, тоже мне, схлопотать ранение…

Она бурчит скорее для проформы — ещё немного потому, что так спокойнее. Оливия Мюррея видит, может его коснуться, но почему-то кажется важным и просто продолжать с ним говорить. И слушать, как он находит очередные подъёбки, а после на них реагировать. Это как будто создаёт иллюзию, что всё здесь и сейчас нормально. Хотя оно, очевидно, ни разу не нормально.

— Поздравляю нас, мы в заднице, — резюмирует Оливия, пройдя ещё с десяток ступеней просто ради того, чтобы наверняка убедиться в том, что ей не показалось. — Надеюсь, те крутые семинары от Бюро, на которые ты катался ещё недавно, научили тебя находить дорогу обратно в реальный мир, потому что если нет, то зачем они вообще были. А, погоди-ка, знаю. Чтобы вы все, модные начальники, встретились и похавали за счёт несчастных налогоплательщиков, да?

Истеричный смешок с губ срывается непроизвольно; Оливия нервно ерошит волосы, прощаясь с идеальной укладкой, и на Феликса смотрит, как на дурачка распоследнего. Вот вроде бы взрослый мужчина, вполне себе серьёзный — начальник не самого последнего отдела не самой последней организации — а шутейки на её уровне спокойно себе шутит. С ним, наверное, потому и комфортно, что он никаких стен не возводит между ними, статусом давить не пытается, хотя мог бы, а, если точнее, может — она видела своими глазами.

— Это ты сейчас типа на полном серьёзе угрожаешь мне халявной едой и пойлом в относительно приличном обществе, где я могу выгуливать наряды, которые пылятся на вешалках чисто потому, что я обычно пропускаю все нормальные тусы из-за работы, которую ты мне пачками подкидываешь когда надо и когда не надо? Серьёзно? Это всё равно, что ежа голой задницей пугать…

И всё же, этот небольшой обмен колкостями помогает разрядить атмосферу.

(Оливия снова думает о том, что их с Феликсом отношения — лучшее, что могло случиться с ней в сознательной жизни. Потому что с подобным начальством везёт не каждому. И «везёт» тоже. Но одно дело, когда самодуры валят подчинённых сверхурочными и при этом ведут себя как козлы конченные, и совсем другое, когда вроде бы ты сам вызываешься помочь, потому что тебе на рабочие процессы и руководителя не похуй.)

А потом происходит то, чего Оливия уже, если честно, не особо и ожидает.
Перед ними появляется дверь.

— Так, ну и где тут подвох? — Грэхем замирает перед ней, хмурится, голову наклоняет. Она бы её и пальцем потыкала, если бы не стремалась — с этими паранормальными причудами шутки плохи, она знает наверняка. — Что-то мне как-то стрёмно, будем честны. Никогда не понимала этих энтузиастов из оперативного отдела. Вот так вот сознательно бросаться во всё с приставкой «пара» та ещё туфта, как по мне. Наверное, для этого нужен как-то особый склад ума. Которого, как мне кажется, ни у меня, ни у тебя нет. Поэтому, дружище, ты меня конечно прости, но дай сюда свою лапу.

Оливия никакой реакции от Феликса не дожидается, просто берёт его под локоть, резко выдыхает и всё же касается двери, которая на поверку оказывается вполне себе материальной и душераздирающе скрипучей.

— Окей, бесконечная лестница была. Теперь бесконечный коридор, мда?

Отредактировано Olivia Graham (19.09.22 23:00)